Балаково – городок, у которого большая история. Прогуливаясь по улочкам старого города, понимаешь, что это настоящий музей под открытым небом. Архитектура поражает своей оригинальностью. А вот перед нами по-настоящему живописное место, которое привлекает как самих жителей Балакова, так и туристов.
«Есть в нём что-то таинственное и загадочное…»
Сегодня Крещение…Выпавший снег искрится на солнце. Морозец приятно щиплет щёки, отчего появляется лёгкий румянец. Заснеженная дорожка ведёт куда-то вдаль. Шаг за шагом – слышится скрип пушистого снега. Люди направляются к купелям…
Мы у небольшой реки Балаковки. А здесь, на её высоком берегу, величественно стоит храм Святой Троицы. Это место в городе Балаково поистине завораживает – есть в нём что-то таинственное и загадочное.
Здание церкви – настоящее произведение искусства, построенное на средства местных купцов Мальцевых по чертежам великого архитектора Фёдора Шехтеля. Храм был возведён осенью 1912 года. И кто бы мог подумать, что у этого невероятного архитектурного здания такая непростая судьба…
Изымали, разрушали, закрашивали!
Не так представлялась история храма Святой Троицы…Над ним издевались, совершенно не задумываясь о нормах морали. Ни уважения, ни ценности, ни понимая того, что это бесчеловечно. У храма изымали церковное имущество, разрушали шатры, колокольни, звонницы. Разбили, взяли и изуродовали произведение искусства! Всё это было после шести лет, как храм закончили строить.
Мозаичное панно «Спаса Нерукотворного» на храме, созданное кропотливым трудом, тоже подверглось изувечению. Его закрашивали каждый год, но краска чудесным образом осыпалась — лик проявлялся вновь и вновь.
Разрушенная церковь тогда стала театром имени Чапаева. А спустя некоторое время его закрыли. Здание потихоньку «умирало» и его решили использовать как зерносклад, что просто уму непостижимо.
Знаете, лучшие рассказы – это рассказы из уст жителей. Вот и мне посчастливилось узнать много интересных фактов от местного голубевода – Юрия Любушкина. Он застал то время, когда храм переживал нелёгкую судьбу.
— Церковь стояла, купала не было, в здании хранили зерно. Я помню, как мы, мальчишки, залазили туда и за пазуху себе набирали просо, — вспоминает местный житель Юрий Любушкин. – А потом зерно отказались там хранить. Его нужно было возить на барже – далековато до реки мешки таскать. А с амбаров – близко.
Как оказалось, затем пострадала ещё одна мозаика на храме. Творения искусства не оставляли в покое. А представьте, как сложно было всё это создать. Из множества разноцветных смальт – целый шедевр!
— Это я запомнил надолго. Весной старший сержант Санька Разин пригонял из Дома милиции пятнадцать человек, которые занимались посевной. Мы с ребятами лежали в траве и ждали, когда они на обед уйдут, — рассказывает Юрий Любушкин. — Тут Санька Разин взял и начал стрелять в мозаичную икону Божьей Матери «Знамение», которая и сейчас располагается на фасаде храма. Теперь можно заметить, что на руке и на горлышке младенца – повреждения. Такова история их появления.
Перемены к лучшему
В 1964 году здание отдали заводу имени Ф.С. Дзержинского, который сделал там свой дворец культуры.
Но должно же было когда-то всё вернуться на свои места? И перемены к лучшему настали. По словам Юрия Любушкина, как-то священник отец Анатолий увидел, в каком ужасном состоянии храм, и поехал хлопотать в Москву. Там у него получилось вернуть зданию своё назначение – оно было передано Русской Православной Церкви. И под руководством отца Анатолия началось восстановление разрушенного храма. Изо всех сил пытались вернуть ему прежний облик. В деле были все неравнодушные – администрация города, организации, предприятия, прихожане, строители, архитекторы и художники.
— Помню, приходит ко мне друг, говорит, калым есть. Отец Анатолий попросил крест привезти в церковь, — рассказывает Юрий Любушкин. – По улице Вольской везли мы его, метра три, дубовый. Зима была…Мороз…Еле-еле притащили.
Так были восстановлены шатёр с крестом, а ещё звонница колокольни. Целых 20 лет ушло на то, чтобы храм принял прежний вид, который был по проекту Шехтеля. И он восстал из пепла, засиял и ослепил Балаково своей новой красотой.
«Стоит величаво на берегу Балаковки…»
Храм не перестаёт удивлять своей архитектурой и в настоящее время. Только посмотрите — шатры, белый, как снег, кирпич и три золотых купола, символизирующих Животворящую Троицу. А арочные деревянные окна подчёркивают неповторимость здания. Внутри – просто невероятно огромный зал. А стены – ослепительно белые.
Настоящие мозаики, которые редко встретить на других церквях, украшают храм, придают ему особенный вид. Одно панно уже восстановили в прошлом году, а второе – в процессе. Там может и за третью мозаичную икону возьмутся.
— Про мозаики вот что скажу интересное. Люди, которые закрашивали одну из них краской, трагически погибли, — делится Юрий Любушкин. — Их было двое. Один упал со строительных лесов у дома, который на углу улиц Коммунистической и Гагарина. Другого в литейном цехе задавило опокой.
Но мы вернёмся в настоящее. Вокруг – красота. Чёрные кованые ворота и забор придают церкви некую загадочность. Идёшь к храму, а слева – заснеженные ели, которые делают это место ещё живописнее.
Прикоснувшись к храму, понимаешь, сколько всего вытерпели эти стены, сколько пережили ужаса. Но сейчас всё на своих местах. И храм Святой Троицы величаво стоит на берегу Балаковки.
О чём звонят колокола…
Раздаётся колокольный звон. Звук разносится по всему старому городу, как волны на поверхности моря. Такой завораживающий и таинственный, проникающий прямо в душу. О чём он? А может о том, что время летит, а прошлое всё ещё здесь – рядом. Колокольный звон переносит нас из одного времени в другое. Вот и Юрий Любушкин очутился под звон колоколов в прошлом, когда здесь, у храма, бегал ещё маленьким мальчиком. Он приходит сюда частенько – место действительно притягивает. И на Крещение каждый год по традиции идёт к церкви.
Люди, окунувшись в прорубь, направляются к храму…Колокольный звон раздаётся всё сильней и сильней, приглушая скрип снега. А яркие лучи солнца освещают величественный храм. Остаётся только ценить то прекрасное, что есть у нас.
